Операции по охоте на большевиков 1920-30 гг

Белогвардейско-эмигрантский терроризм

Одной из малоизученных страниц в истории русского отечественного экстремизма является белогвардейско-эмигрантский терроризм 1920-1930-х годов.

Проиграв баталии Гражданской войны, остатки белых армий рассеялись по всей Европе и некоторым странам Азии. Кто-то занялся мирным трудом, кто-то сотрудничал с «мирными» эмигрантскими белогвардейскими объединениями, а кто-то встал на скользкий путь экстремизма и индивидуального террора…

Итальянцы проявили благоразумие

В 1920-30-е годы одной из форм белоэмигрантского экстремизма становится индивидуальный террор, направленный против советских дипломатов и торговых представителей, находящихся за рубежом.

Уже в 1922 году белоэмигрантские экстремистские организации разрабатывали планы покушений на советских дипломатов во время международной конференции в Генуе. Планировалось осуществить убийство советского представителя Чичерина и, таким образом, сорвать Генуэзскую конференцию.

Однако итальянские власти в этом случае проявили бдительность. Итальянское посольство отказало в выдаче визы «группе русских студентов, желающих отправиться в Италию для продолжения художественного образования» (под таким предлогом в Италию должны были въехать белогвардейские боевики). Итальянцы в своем ответе прямо заявили, что, во избежание каких бы то ни было политических недоразумений, русским (кроме некоторых отдельных лиц) въезд в Италию на все время Генуэзской конференции не разрешается.

Но то, что белогвардейцам не удалось совершить в 1922 году в Генуе, было осуществлено год спустя в швейцарской Лозанне. Тогда, в 1923 году, белоэмигрант Морис Конради застрелил советского дипломата Воровского. Данный террористический акт, в значительной степени содержавший элемент мести, должен был, по мнению его исполнителя Мориса Конради,

«сорвать процесс признания СССР, поставить советских дипломатов и торговых представителей вне закона».

«Вот вам, коммунисты!»

Обстоятельства данного преступления таковы. Вечером 10 мая 1923 года в Лозанне появился бывший офицер врангелевской армии Морис Конради. Усевшись за столик в ресторане гостиницы «Сесиль», он пил коньяк, делая вид, что листает журнал.

Как раз в этот момент в зал ресторана вошел советский дипломатический представитель Воровский в сопровождении двух помощников — Ивана Аренса и Максима Дивилковского. Заняв столик у окна, они заказали ужин и стали беседовать.

В 21 час 15 минут Конради поднялся из-за своего стола и быстрым шагом направился к Воровскому. Остановившись позади него, Конради вынул из бокового кармана пиджака браунинг и выстрелил Воровскому в голову, выкрикнув: «Вот вам, коммунисты!» Воровский был убит наповал.

Затем убийца картинно бросил браунинг на ковер, а сам направился к оркестру и приказал дирижеру играть траурный марш по русским большевикам.

«Я — новый Вильгельм Телль, призванный спасти человечество!»

— крикнул он на весь зал.

Несмотря на очевидность преступления, швейцарский суд оправдал террориста.

Другим громким актом белогвардейского терроризма стало убийство советского полномочного представителя (посла) в Польше Петра Войкова в 1927 году. Когда советский посол вышел из поезда на вокзале Варшавы, белоэмигрант Борис Коверда выстрелил в него в упор.

На вопрос, зачем он стрелял, Коверда ответил:

«Я отомстил за Россию, за миллионы людей».

Польский суд оказался не таким гуманным, как швейцарский. Коверда был приговорён к пожизненным каторжным работам. Однако, отбыв 10 лет наказания, он был освобожден по амнистии в 1937 году.

Польша — плацдарм антисоветского терроризма

Вообще стоит заметить, что на территории Польши белоэмигрантские террористы действовали наиболее нагло и активно, чувствуя негласную поддержку польских властей. Фактически Польша являлась одной из основных баз белого терроризма: с ее территории в СССР проникали боевики, в Польше существовали тайные базы белых диверсантов, проводились военные учения и т.п.

Большой резонанс вызвало покушение белоэмигранта Войцеховского на советского торгового представителя в Варшаве Лизарева, предпринятое 4 мая 1928 года. Судебный приговор, согласно которому Войцеховскому предстояло провести девять лет в каторжной тюрьме, на следующий год был заменен на пятилетний срок. По мнению советских дипломатов, приговор был не более чем фикцией, чтобы удовлетворить общественное мнение.

Белогвардейские экстремисты, обосновавшиеся в Польше, регулярно разрабатывали планы нанесения ударов по советским посольствам и торговым представительствам. Так, эмигрант Полянский в апреле 1930 года осуществил неудавшуюся попытку взорвать полпредство СССР в Польше. Организаторы этого теракта, связанные с польским генштабом, вынуждены были отказаться от его осуществления ввиду того, что война с СССР обернулась бы самыми тяжкими последствиями для самой Польши.

Другой эпицентр белогвардейского терроризма сложился на территории Китая, в Харбине, где существовала мощная русская эмигрантская диаспора. Антисоветские акты проводились при полном попустительстве и даже поощрении со стороны китайских властей.

Например, в апреле 1927 года китайская полиция и солдаты ворвались в здание полпредства СССР в Пекине, произвели там обыск и арестовали некоторых советских дипломатических сотрудников. Налет был явно организован с ведома и одобрения спецслужб Великобритании и США с целью разжечь серьезный конфликт между пекинским правительством и СССР. Одновременно белоэмигранты совершили несколько попыток покушения на сотрудников советской дипмиссии.

А в 1929 году группой белоэмигрантских боевиков была предпринята попытка захвата советского консульства в Харбине.

Выступающего Ширвиндта закидали гранатами

Бывшим белогвардейцам удавалось совершать успешные террористические акты не только за рубежом, но и на территории СССР. Самым громким из таких актов стал взрыв ленинградского Центрального партийного клуба. 7 июня 1927 года три белых диверсанта (Виктор Ларионов, Сергей Соловьев и Дмитрий Мономахов) под видом коммунистов проникли в партклуб и во время лекции некоего товарища Ширвиндта кинули несколько гранат. Осколками было ранено двадцать шесть человек, из них четырнадцать — тяжело.

Один из участников акции Виктор Ларионов позднее вспоминал:

«Я одну-две секунды стою на пороге и осматриваю зал. Столик президиума посреди комнаты. Вдоль стен — ряды лиц, слившихся в одно чудовище со многими глазами. На стене „Ильич“ и прочие „великие“. Я говорю моим друзьям одно слово: „Можно“. Мы кинули гранаты и побежали вниз по лестнице.

На площадке мне ударило по ушам, по спине, по затылку звоном тысячи разбитых одним ударом стекол…»

Группа террористов сумела благополучно вернуться в Финляндию.

6 июля 1928 года Георгий Радкевич и уже упоминавшийся Дмитрий Мономахов пробрались в Москву и бросили бомбу в бюро пропусков ОГПУ. Дежуривший там сотрудник госбезопасности погиб. Оба террориста были обнаружены чекистами в Подольске в Московской области. При задержании Георгий Радкевич застрелился.

Финны тоже гадко гадят Советам

Другая атака террористов оказалась менее успешной. В ночь с 3 на 4 июня 1927 года трое диверсантов должны были взорвать здание общежития ОГПУ на Малой Лубянке в Москве. Взрыв был предотвращен случайно. Один из жильцов особняка вышел на улицу и обнаружил тлеющий бикфордов шнур.

Террористов смогли схватить только в Смоленской области. Отходя к советско-польской границе, террористы убили шофера и захватили заложников. В операции по их поиску участвовали не только чекисты, но и военнослужащие Красной армии, а также местные крестьяне.

Остальные попытки терактов были пресечены советскими пограничниками или сотрудниками госбезопасности. Например, 15 августа 1927 года четверо террористов были задержаны при переходе государственной границы со стороны Финляндии. При себе каждый из боевиков имел по два револьвера и запас гранат.

Задания у членов террористической группы были самого разнообразного характера, начиная от взрыва Волховстроя и кончая подрывом редакций партийных газет.

Бубнов хотел убить Бухарина

Были и другие случаи проникновения белых диверсантов на территорию СССР. Так, в сентябре 1927 года в СССР через финляндскую границу вновь перешла «группа вооруженных монархистов», вступивших в перестрелку с советскими пограничниками. Одному боевику удалось уйти обратно в Финляндию, двое были убиты.

В мае-июне 1928 года члены так называемой боевой группы Бубнова безуспешно провели две недели в Москве, пытаясь организовать убийство главного редактора газеты «Правда» Николая Ивановича Бухарина.

В октябре 1929 года на территорию СССР проникла боевая группа Анисимова. При попытке ареста ее командир застрелился. В ноябре того же года в перестрелке погибли еще двое боевиков — белогвардейские офицеры Волков и Воинов.

Как видим, ставка на террор была со стороны бывших белогвардейцев не какой-то случайностью, а планомерной политикой. Но как всякая преступная деятельность, какими бы высокими целями она ни оправдывалась, практика индивидуального террора не принесла белоэмигрантам желанного успеха.

Жертвы с обеих сторон были принесены большие, но искомого результата — краха советской власти белогвардейские террористы так и не добились. Что, в общем, не удивительно. Никогда в истории гибель тех или иных отдельных лиц не приводила к краху «системы». К сожалению, многие белоэмигранты, жертвовавшие своими и чужими жизнями в бесплодных террористических атаках, этой простой истины так до конца и не поняли.