×

Антииспанские настроения креолов

Антииспанские настроения креолов

kreoli Антииспанские настроения креолов

Запрет для индейцев, негров и метисов участвовать в политике

У креолов было множество оснований для недовольства колониальными порядками. Основной причиной их недовольства служили те препятствия, которые создавались колониальными властями на пути экономического развития Испанской Америки.

Землевладельцы-креолы мечтали о свободной торговле со всем миром, об устранении посредничества испанских купцов-монополистов, державших в своих руках внешнюю торговлю колоний, об упразднении разорительных налогов и ограничений, мешавших развитию сельского хозяйства и промышленности Испанской Америки. Креолы понимали, что свободное экономическое развитие колоний немыслимо, пока испанские аристократы-уроженцы метрополии сохраняют монополию на политическую власть в Испанской Америке, на все высшие посты в колониальной администрации; поэтому креолы добивались превращения своего номинального равноправия с уроженцами метрополии в фактическое равноправие. Они мечтали о предоставлении Испанской Америке возможно более широкого самоуправления.

По мере того как возрастала товарность креольского помещичьего хозяйства (особенно во второй половине XVIII в. и в начале XIX в.), усиливалось стремление креолов-землевладельцев и связанной с ними креольской интеллигенции устранить колониальный режим, затруднявший развитие торговли и сельского хозяйства.

Накопление нереализованных товарных излишков революционизировало сознание креолов, толкало их на путь борьбы против основных устоев колониального режима, на путь сепаратизма. В приморских районах, где развитие товарности сельского хозяйства пошло особенно далеко (например в Каракасе, Буэнос-Айресе и др.), антииспанские настроения получали среди креолов особенно широкое распространение.

Еще в 20-х годах XVII в., почти за двести лет до войны за независимость Испанской Америки, англичанин Томас Гейдж — один из немногих иностранцев, имевших возможность побывать в Мексике, писал, что

«креолы… относятся враждебно к испанскому правительству и ко всем, кто прибывает из Испании».

Француз Фрезье, путешествовавший по Южной Америке в 1712-1714 гг., отметил:

«Хотя испанцы и креолы являются подданными одного государя, все же между ними существует вражда».

Испанские морские офицеры X. Хуан и Л. Ульоа, побывавшие в Кито в середине XVIII в., писали, что белое население этого города «разделено на две фракции — креолов и испанцев», которые «никогда не живут в добром согласии».

Австриец Гельме, путешествовавший по Ла-Плате и Перу в 1789-1792 гг., отметил в своих записках, что креолы «относятся к испанцам недоверчиво и враждебно«. Можно было бы привести множество подобных свидетельств.

При всей своей ненависти к Испании, креолы не склонны были в своей борьбе против испанских властей опираться на широкие массы колониального населения, на индейцев, негров и метисов.

Самый захудалый помещик-креол чувствовал себя представителем «высшей расы», глубоко презирал «цветных» и стремился не допускать их к участию в политической жизни. Случаи, когда креолы, выступая против колониальных властей, пытались апеллировать к народных массам, были редки.

Первый из креольских сепаратистских заговоров, сведения о которых сохранились в колониальных хрониках, имел место в 1566 г. Богатейшие мексиканские помещики-креолы, сыновья конкистадоров, сгруппировались вокруг маркиза Мартина дель-Валье, сына завоевателя Мексики Кортеса, и, не желая подчиняться испанским чиновникам, решили создать независимое Новоиспанское королевство. Они рассчитывали на французскую поддержку и собирались открыть мексиканские порты для кораблей всех наций.

Заговор был раскрыт колониальными властями. Среди креольской аристократии было произведено множество арестов; некоторые участники заговора были казнены, другие (в том числе Мартин Кортес) отделались многолетним тюремным заключением или ссылкой.

В 1580 г. в Санта-Фе (на Ла-Плате) произошло первое вооруженное восстание креолов. Они сместили и арестовали губернатора и других чиновников-испанцев, после чего были произведены выборы новых должностных лиц — креолов. Но через некоторое, время оставшиеся в городе испанцы, воспользовавшись тем, что при распределении муниципальных должностей между креолами возникли раздоры, в свою очередь подняли восстание. Они напали на креолов и перебили их руководителей. «Старый порядок» был восстановлен.

Заговоры и восстания креолов неоднократно имели место на протяжении всей последующей истории Испанской Америки. Мы остановимся лишь на важнейших из них.

В начале 20-х годов XVII в. вице-королем Новой Испании был граф Гельвес — властный человек, не терпевший ни малейших противоречий со стороны окружавших его вельмож. Он поссорился с архиепископом де-Серна, обвинявшим его в равнодушии к религии и неуважении к правам духовенства.

В то же время вице-король возбудил недовольство жителей Мехико (столицы вице-королевства) своим покровительством богатому купцу Мехиа, который, получив монополию на снабжение столицы продовольствием, продавал продукты по спекулятивным ценам. Духовенство разжигало народное недовольство.

В 1624 г. архиепископ де-Серна отлучил Мехию от церкви; в ответ на это вице-король приказал арестовать архиепископа и выслать его в Испанию. Когда об этом стало известно народу, в столице начались волнения. Огромная толпа индейцев, .метисов и креолов окружила вице-королевский дворец; из толпы раздавались возгласы: «Да здравствует король, долой вице-короля!»

По приказу Гельвеса солдаты открыли огонь по народу и заставили его отступить от дворца; но волнения в городе не прекратились. Ночью дворец был подожжен; вице-король должен был переодетым бежать из столицы в один из провинциальных городов, где он скрывался затем в течение нескольких месяцев. В это время вице-королевством управляла аудиенсия.

Узнав -о событиях в Новой Испании, мадридское правительство назначило нового вице- короля — маркиза Серральво. По прибытии в Мехико Серральво приказал произвести расследование и строго наказать тех, кто подстрекал народ против Гельвеса. Выяснилось, что наиболее активную роль в восстании играли креолы; среди них было произведено множество арестов, несколько человек было казнено.

В 1725 г. парагвайские помещики-креолы, недовольные теми преимуществами, которые испанское правительство предоставило иезуитским миссиям в ущерб светским землевладельцам, произвели переворот в Асунсионе (административном центре Парагвая). Городской капитул, в котором большинство принадлежало креолам, сместил губернатора-испанца и избрал нового правителя — креола Антекеру. Существовавшее в Асунсионе иезуитское учебное заведение было закрыто, иезуитов изгнали из города.

Новый губернатор отменил все льготы, которыми пользовались иезуитские миссии. Но вскоре к Асунсиону приблизились войска перуанского вице-короля. Милиция, организованная парагвайскими креолами, была разбита в первых же стычках. Антекера был схвачен и отправлен в Лиму (главный город вице-королевства Перу).

В течение нескольких лет глава парагвайских повстанцев томился в лимской тюрьме. Не только в Парагвае, но и в других областях Перуанского вице-королевства все, кто был недоволен испанским владычеством, видели в Антекере героя и мученика, пожертвовавшего собой за дело освобождения Америки.

В июле 1731 г. вице-король, которому стало известно о существовании заговора с целью освобождения Антекеры, приказал казнить своего пленника. Когда весть о предстоящей расправе распространилась по Лиме, население пришло в крайнее возбуждение.

«5 июля 1731 г., в день казни, дона-Хосе де-Антекеру вывели из тюрьмы к эшафоту на городскую площадь, которая была запружена народом. Внезапно из толпы выделился какой-то человек; приблизившись с решительным видом к эшафоту, он трижды провозгласил во весь голос: «Помиловать!» Народ повторил за ним этот возглас. Тогда солдаты, конвоировавшие осужденного, стали стрелять в него, и он пал мертвым».

В этот момент вице-король на коне и в парадном мундире появился на площади. Навстречу ему раздались из толпы угрожающие возгласы; в него полетели камни. Войска открыли огонь по толпе. Народ очистил площадь, и палач четвертовал труп осужденного.

В 1733 г. асунсионские креолы вторично восстали под руководством Момпо — друга и единомышленника покойного Антекеры. Они убили губернатора и объявили Асунсион «самоуправляющейся коммуной». Городской капитул избрал новых должностных лиц — креолов, заменивших испанских чиновников и возобновивших преследования иезуитов.

Основываясь на старинных вольностях испанских городов, Момпо в своих выступлениях провозглашал право «коммуны» не подчиняться тираническому правительству.

«Интересы и права коммуны, — поучал он своих последователей, — стоят выше, чем права всех установленных властей, в том числе вице-короля и самого короля».

Асунсионская «коммуна» продержалась около двух лет. В июне 1735 г. войска перуанского вице-короля при поддержке индейцев, ненавидевших креольских помещиков, разгромили созданное «коммунарами» ополчение и сурово подавили восстание.

В 1749 г., в связи с недовольством венесуэльских колонистов спекулятивной деятельностью Гипускоанской торговой компании, которой правительство предоставило монопольное право торговли с Венесуэлой, в Каракасе вспыхнуло восстание под руководством Франсиско де-Леона, занимавшего в прошлом пост президента капитула в одном небольшом колониальном городе. Восставшим креолам, добивавшимся отмены предоставленных Гипускоанской компании привилегий, удалось повести за собой часть своих крестьян. Но вскоре испанские власти сурово подавали и это движение.

В 1765 г. в Кито (Новая Гренада) произошло восстание, вызванное недовольством населения правительственной питейной монополией и высокими таможенными пошлинами. Городская беднота (метисы и индейцы) вооружилась дубинами и ножами и с криками «Смерть испанцам!» высыпала на улицы.

Городской капитул, среди членов которого преобладали именитые и богатые креолы, опубликовал приказ об изгнании испанцев из Кито, после чего повстанцы спокойно разошлись по домам; через некоторое время к Кито подошли испанские войска, и креолы, не желая прибегать для борьбы с ними к помощи народных масс, поспешили впустить испанцев в город. В благодарность за это вице-король Новой Гренады амнистировал всех участвовавших в восстании членов капитула.

Недовольные колониальным режимом креолы обычно не выдвигали лозунга независимости Испанской Америки, ограничиваясь борьбой против отдельных мероприятий колониальных властей или мадридского правительства и не посягая на основы колониального режима. Но в некоторых случаях дело шло дальше.

Наиболее активные и просвещенные креолы тех районов Испанской Америки, где развитие товарности сельского хозяйства пошло особенно далеко и где поэтому тягостные последствия испанской торговой монополии ощущались с особой остротой, стремились к полному разрыву с метрополией.
Так, например, в начале XVIII в., в связи с воцарением в Испании династии Бурбонов, часть креолов подумывала о создании самостоятельного испано-американского королевства во главе с австрийским принцем.

Во время войны за Испанское наследство (1701 — 1713 гг.) Англия поддерживала притязания австрийских Габсбургов на испанскую корону; эти притязания не имели успеха в самой Испании, но передовые креолы-сепаратисты надеялись, что Англия поможет осуществить их в Испанской Америке, которая таким образом приобрела бы независимость.

Эта идея оказалась настолько живучей, что даже в 1742 г., через много лет после воцарения Бурбонов в Испании, тайная организация мексиканских креолов пыталась через английского генерала Огльторпа заручиться поддержкой сент-джемского кабинета для осуществления «австрийского проекта».

Однако широкие слои креолов, политическое сознание которых было еще крайне слабо развито, стояли в стороне от зарождавшегося сепаратистского движения. Самое большее, на что они были способны, это на бунты под лозунгом: «Да здравствует король, долой дурных правителей!».

Враждебные Испании иностранные круги, стремясь ослабить ее позиции в Америке, пускали в ход всевозможные средства, чтобы использовать в своих интересах освободительное движение в испанских колониях.

Первоначально они связывали свои расчеты с освободительным движением индейцев. Когда французские гугеноты пытались основать колонии на Флориде и в Бразилии (середина XVI в.), Колиньи, предвидя столкновения с испанцами и португальцами, рекомендовал французским колонистам наладить дружественные отношения с индейцами.

«Прошло время, заявил он, — когда испанцы и португальцы могли оставаться единственными повелителями Америки. Прибытие французской эскадры послужит сигналом к освобождению, несчастных индейцев, страждущих под нестерпимым гнетом. Достаточно показать индейцам, что наша основная цель состоит в возвращении утраченной ими независимости, чтобы сделать их нашими друзьями и верными союзниками».

Таким образом, мысль о том, что недовольство колониального населения испанским господством может быть использовано соперниками Испании в интересах их собственного колониального расширения, зародилась уже на одном из первых этапов международной борьбы за господство в Новом Свете.

Впоследствии эта идея была усвоена всеми, кто пытался вытеснить испанцев из Америки; но при этом иностранные круги возлагали свои надежды уже не столько на индейцев, сколько на креолов. Англичанин Гейдж в начале XVII в. писал:

«Ничто не может в большей степени способствовать завоеванию Америки, чем противоречия между испанцами и креолами».

В 1642 г. голландцы распространяли в Буэнос-Айресе прокламации, в которых они призывали креолов к восстанию против испанского владычества и обещали им вооруженную поддержку.

В 30-40-х годах XVIII в. в Англии был опубликован ряд антииспаиских памфлетов, развивавших мысль, что «освобождение» Испанской Америки обеспечило бы английским купцам легальный доступ к этому обширному рынку; авторы этих памфлетов рекомендовали сент-джемскому кабинету оказать поддержку креольским сепаратистам, победа которых обеспечила бы интересы английских купцов не хуже, чем завоевание Испанской Америки английскими войсками и ее формальное присоединение к Британской колониальной империи.

В июне 1741 г., во время англо-испанской войны, английский адмирал Вернон писал адмиралтейству, что

«Великобритания должна поддержать освобождение испанских поселений в Америке для того, чтобы открыть их рынки лондонским купцам».

Премьер-министр Уольполь в 1742 г. намеревался уже войти в сношения с креольскими сепаратистами, но его министерство пало раньше, чем что-либо было предпринято.

В тех специфических условиях, в которых развивалось освободительное движение в Испанской Америке, — в условиях, крайне затруднявших совместную борьбу индейцев, негров и креолов против испанского господства, — вопрос об иностранной поддержке антииспанского движения имел исключительно серьезное значение, особенно с точки зрения креолов, которые надеялись, что эта поддержка избавит их от необходимости искать опоры в массах «цветного» народа.

Share this content:

Отправить комментарий

десять − три =

Вас это может также заинтересовать