«Право» на интервенцию

Кубинская революция

«…Я откровенно признаюсь, что всегда считал Кубу наиболее интересным добавлением к нашей системе штатов. Господство, которое этот остров вместе с южной оконечностью Флориды мог бы обеспечить над Мексиканским заливом, окружающими его странами… а также над впадающими в этот залив водами, намного укрепило бы наше политическое благополучие».

Некоторые читатели, несомненно, удивятся, узнав, что эти слова принадлежат автору Декларации независимости Соединенных Штатов Томасу Джефферсону.

Да, он был одним из сторонников захвата Кубы и ее присоединения к США. Именно при его президентстве (1801 — 1809 годы) в США начали активно разрабатываться аннексионистские планы в отношении острова. Что уж говорить о других американских политических деятелях, которым выпало не столько формулировать принципы суверенитета и независимости государств, сколько нарушать их.

Молодой американский капитализм, едва оперившись, едва сбросив вериги колониальной зависимости, сам стал проявлять алчность и агрессивность. Достаточно вспомнить аннексию Техаса, отторжение у Мексики более половины ее территории.

С особым вожделением США взирали на Кубу, которой они готовили роль аванпоста для осуществления своей колонизаторской политики в отношении территорий Карибского бассейна, а также Центральной и Южной Америки. И уже в начале прошлого столетия Куба занимала видное место в экспансионистских расчетах Вашингтона.

Итак, Соединенным Штатам не терпелось завладеть этим довольно большим островом с благодатным климатом, занимающим чрезвычайно выгодное географическое положение. Вместе с тем в Вашингтоне догадывались, что европейские колониальные державы не будут в восторге от его попыток усилить свои позиции в Карибском регионе за счет присоединения Кубы к США.

В 1808 — 1809 годах американские эмиссары провели на Кубе, являвшейся тогда владением Испании, зондаж относительно возможностей «обращения» кубинского населения к США с просьбой «принять его в свое лоно». Последовали бурные протесты со стороны европейских государств. И тогда Вашингтон принял на вооружение так называемую политику «зрелого плода» — политику выжидания благоприятного момента для аннексии.

США не оставались бесстрастными наблюдателями событий, происходивших па Кубе и вокруг неё, а старались приблизить момент, когда можно будет «сорвать плод». Много раз Вашингтон безуспешно пытался убедить Испанию продать Кубу. Понимая, что самостоятельное государство подчинить труднее, США всячески препятствовали достижению Кубой независимости. И когда началась кубино-испанская война, вмешались в нее — в 1898 году — с целью оккупировать остров и установить там свое господство.

Оккупационным войскам пришлось вскоре уйти, но Вашингтон навязал молодой республике так называемую «поправку Платта», фактически превращавшую ее в американскую полуколонию. США выговорили себе «право» на интервенцию «для защиты независимости острова».

Думается, нет нужды пояснять, в каком смысле США толковали независимость других государств как в те времена, так п позднее, особенно с воцарением в Вашингтоне Рональда Рейгана.

Кубинская революция разрушила механизм господства США в этой стране, сделала планы полного закабаления острова вплоть до присоединения к США чистейшей химерой. В более широком контексте эта революция явилась первым мощным ударом по гегемонистским, великодержавным замыслам Вашингтона в Западном полушарии.

С первых шагов Кубы по социалистическому пути официальные власти и монополии США принимали всевозможные меры для удушения Кубинской революции — от подрывных действий, экономической блокады и вооруженной интервенции наемников до заговоров с целью убийства кубинских руководителей. При этом правящие круги США широко прибегали к услугам кубинских контрреволюционеров — «гусанос» («слизняков», «червей»).

Власти США с распростертыми объятиями встретили контрреволюционное отребье, поскольку в его лице американские спецслужбы во главе с Центральным разведывательным управлением получили «резервную армию» террористов, готовых на любое преступление.

В настоящее время «гусанос» все труднее выдавать себя за «идейных противников» Фиделя Кастро. Борьба против социализма на Кубе стала для них борьбой за существование в сугубо биологическом смысле — за эту «работу» они получают от американских секретных служб средства на пропитание.